Вельяминовы – Дорога на восток. Книга первая - Нелли Шульман

— Генерал фон Штебен просит курильщиков выйти на улицу, — вежливо сказал юноша, — и напоминает о возможности дисциплинарного взыскания.

— В дипломаты иди, — буркнул немец. Дэниел удивился: "Вы же не знаете английского, господин генерал".

— Ты у меня два месяца в адъютантах, — немец расхохотался, — я уже начал понимать кое-что.

— А может, — сказал задумчиво Дэниел, разгоняя сизый дым рукой, — и пойду, господин генерал.

Два всадника поднялись на вершину холма. Младший — невысокий, светловолосый юноша в индейской, с бахромой куртке, кожаных брюках и сапогах, присвистнул: "Вот это да, миссис Онатарио, тут их тысячи, наверное".

Индианка усмехнулась. Обернувшись к юноше, она мягко сказала: "Я тебя провожу до моря, Большой Джон".

— Да я бы и сам, миссис Онтарио, — юноша покраснел. "Вам же на запад надо, через горы дорога долгая…"

— Мы с тобой перебрались, — женщина тронула коня, — обратно будет легче. Я хочу на море посмотреть, прежде чем идти Меневу искать. На большую лодку тебя посадить.

Она поехала вниз. Джон, выругался вполголоса: "Да где же его найдешь? Дальше реки Маскингум никто из белых не был, а Кинтейл, судя по слухам — туда ушел, после того, как деревни на Эри разорил". Он поморщился, как от боли, вспоминая жар костра в низком, темном подполе.

— Лежи, — велела ему Онатарио, накладывая какую-то прохладную, пахнущую травами массу на рану в боку. "У тебя пуля между ребрами застряла, я ее вынула. Сейчас будешь лежать, Большой Джон, долго".

Он поднял веки и увидел, что голова женщины замотана какой-то тряпкой. "Оглушили, — мрачно сказала она. "Дубинкой. А когда я очнулась, — уже никого не было".

— Скенандоа, — выдавил из себя Джон. Он вспомнил мушкетный выстрел, разорвавший горло вождя, и вздохнул: "Простите".

— Я тебя на снегу нашла, и сюда притащила, — Онатарио поднесла к его губам глиняную плошку. "Это подпол, его наш дед сделал. Тут теплее. Когда ты оправишься, мы пойдем к Шести Племенам".

— Гениси, — Джон вдруг почувствовал слезы на лице. "Мирьям, Мэри…"

Онатарио помолчала и погладила его по голове: "Их больше нет. Менева не вернется сюда, он взял все, что хотел, мальчик. Воевать с ним никто не будет — для индейцев он слишком силен, а белым все равно — что индейцы делают друг с другом, Большой Джон. Им будет легче, если тут, — она обвела рукой подпол, — никого не останется. Тогда они смогут прийти, и сделать вид, что так было всегда. Что это их земля. Спи, — она ловко взобралась вверх по приставной лестнице.

— Неправда, — зло сказал юноша, всхлипывая, сжав руку в кулак. "Не все белые такие. Неправда".

— Вот Дэниел, например, — Джон спускался вслед за Онтарио, придерживая лошадь. "Хорошо, что я ему о Мирьям не сказал, о том, что в лагеря Кинтейла случилось. На нем и так — лица не было, ведь Кинтейл его лучшего друга убил, — Джон вдохнул запах еды. Догнав индианку, юноша смущенно спросил: "А у нас еще сушеная оленина осталась? Что-то я проголодался".

Он откусил большой кусок и звонко сказал часовым: "К капитану Вулфу, с посланиями от племени ленапе — миссис Онатарио и Большой Джон".

— Что-то ты не похож на индейца, — заметил один из солдат.

Джон вытащил из-за пояса томагавк. Приподнявшись в седле, раскрутив топорик, он метнул его в стену ближайшей избушки. Солдаты пригнулись. Юноша, легко вытащив томагавк из бревна, вздернув светловолосую голову, проехал мимо.

Он заметил легкую улыбку на губах Онатарио. Джон откашлялся: "Простите. Я больше так не буду".

Индианка только потрепала его по голове: "Я к женщинам, там наверняка — дети у кого-нибудь болеют. Вечером встретимся".

Джон кивнул. Прожевав мясо, он медленно поехал по широкому проходу среди шатров — к большому лугу, откуда доносились голоса офицеров.

— Бой штыком, — наставительно сказал сержант Фримен, поднимая ружье, — может решить исход сражения, господа. Мы слишком полагаемся на выстрелы. Когда враг атакует наши позиции, или когда мы сами идем в атаку — надо уметь пользоваться этим оружием.

Пара десятков солдат, выстроенных в шеренгу, что-то зароптали. Сзади раздался ленивый крик: "Да я ему кулаком по башке дам, он и упадет".

Натаниэль блеснул белоснежными зубами: "Рядовой, ко мне! Давайте попробуем".

Здоровенный детина вышел вперед. Дэниел, что стоял рядом с генералом, озабоченно подумал: "Он же на две головы выше Ната, и в плечах шире".

— Ты не волнуйся, — неслышно шепнул ему фон Штебен, — я это уже видел. Фримен молодец.

— Атакуйте, рядовой, — велел Натаниэль.

Детина метнулся вперед, раздался звон металла. Нат холодно сказал: "Если я сейчас нажму на свой штык, рядовой, то вы истечете кровью прямо здесь. Отделение, слушай мою команду! Сейчас будем упражняться на чучелах — Нат показал на соломенные тела, прибитые к доскам, — а потом разобьемся на пары. Шагом марш!"

— Еще всякие черномазые будут приказывать, — пробурчал кто-то из солдат. Дэниел увидел, как прямая спина сержанта чуть дернулась.

— Переведи, — велел фон Штебен. Дэниел замялся.

— Переведи, — раздельно, багровея, приказал генерал. Выслушав, он сочно выругался по-немецки и кивнул Дэниелу: "Говори, и без всяких обиняков!"

— В моей армии, — жестко сказал немец, — нет белых и черных, а есть солдаты, сержанты и офицеры. Кому это неясно, тот получит свой срок на гауптвахте прямо сейчас.

Дэниел перевел. Посмотрев в темные глаза Ната, он тихо добавил: "Мы же воюем за свою свободу, господа, так надо это делать чистыми руками".

— Ведите отделение, сержант, — буркнул фон Штебен. Расстегнув воротник мундира, генерал злобно подышал: "Четверть армии негры, проливают свою кровь, как и всякий другой, а эти свиньи…, - он махнул рукой и вдруг улыбнулся: "Смотри, тот индеец светловолосый, ты мне о нем говорил".

Джон сел на походную койку. Смотря за тем, как Дэниел складывается, он присвистнул: "Это такой договор длинный с ленапе?"

Юноша засунул тетради в суму, и, разогнувшись, улыбнулся: "Тут еще мои заметки, на будущее, Конституция и так далее. А что миссис Онатарио?"

— Сказала, меня в Бостон проводит, — Джон откусил большой ломоть хлеба. Дэниел подумал: "Он же мальчик еще совсем, шестнадцать летом будет. Пусть отправляется домой, нечего ему тут делать".

— Ты вовремя отплываешь, — Дэниел сел рядом и потянул к себе буханку: "Дай".

— Почему? — поинтересовался юноша.

— Потому, — сердито ответил Дэниел, раскладывая по тарелкам хлеб с мясом, — что летом король Людовик объявит вам войну, помяни мое слово. Твой дальний родственник, капитан Стивен Кроу, начнет топить вообще все французские корабли, без разбора. Ты не думай, у нас хорошие связи с Парижем.